Суворовская шпага против турецкого ятагана.
А слава тех не умирает,
Кто за отечество умрет;
Она так в вечности сияет,
Как в море ночью лунный свет.
Времен в глубоком отдаленьи
Потомство тех увидит тени,
Которых мужествен был дух.
С гробов их в души огнь польется,
Когда по рощам разнесется
Бессмертной лирой дел их звук.
Державин.
12
августа 1787 года Оттоманская Порта, подстрекаемая Англией и Пруссией,
официально объявила войну России. К тому времени для противодействия
туркам были учреждены две армии. Украинской, под началом Румянцева,
вверялась роль второстепенная: следить за безопасностью границы с
Польшею и осуществить связь с австрийскими союзниками, которые еще
медлили, не открывая военных действий. Екатеринославская, во главе с
фельдмаршалом Потемкиным, должна была решать главные задачи кампании:
овладеть Очаковом, перейти Днестр, очистить весь район до Прута и,
соединившись с австрийцами, выйти к Дунаю. В свой черед, направившись с
основными силами к Бугу, Потемкин выдвинул на свой крайний, левый фланг
отряд Александра Суворова, препоручив ему "бдение о Кинбурне и Херсоне".
Суворов
теперь отвечал за оборону побережья от Кинбурнадо-Крымского
полуострова. Потемкин не случайно назначил его на эту должность -
главнокомандующий полагал, что основные силы противника будут
направлены именно сюда. Он оказался прав.
Первый бой 19 августа 1787
года приняли русские военные моряки у входа в Днепро-Бугский лиман,
который пролегал между русским форпостом Кинбурном и турецкой крепостью
Очаковым. Фрегат "Скорый" бот "Битюг" одержали победу. Суворов писал
Потемкину: "Увенчай Господь Бог успехами Ваши намерения, как ныне славою "Скорого" и "Битюга"". Он сообщил также, что по сведениям, полученным от перебежчиков из Очакова, турки намерены высадить на Кинбурнской косе десант.
3.3.1.Кинбурн.
Мудрый не дерется нечаянно.
А.В.Суворов.
Первая
вылазка неприятеля была отражена в ночь на 29 августа. Через две недели
она повторилась. Потемкин поручил А.В.Суворову охранение Кинбурноской
полосы от турок: "По сделанному мной расписанию войск бдение о
Кинбурне и Херсоне возложено на господина генерал-аншефа и кавалера
Суворова с двадцатью батальонами пехоты, тридцатью осьмью эскадронами
конницы и шестью Донскими полками…" Узнав об активизации действий неприятеля, А.Суворов выехал из Херсона в Кинбурн, чтобы лично руководить обороной крепости.
Осмотревшись
с верхней площадки башни и оценив ситуацию, Суворов подал знак
артиллеристам, и все орудия крепости внезапно дали общий залп.
Одновременно два полка казаков, обогнув крепость, выскочили навстречу
вражеским отрядам и с ходу врубились в них. Вслед за ними в атаку пошла
пехота, забыв о наступлении, турки отступили и отчаянно оборонялись. С
моря их поддерживали ядра и картечь шестисот корабельных орудий.
К
этому времени началась высадка второго турецкого десанта. Прибывающие
солдаты с ходу вступали в бой. Когда их численное превосходство стало
подавляющим, русские дрогнули. Тогда Суворов бросил в атаку легкую
конницу из резерва, но и она была опрокинута. А вскоре у русских
кончились и артиллерийские заряды.
Между тем огонь турецкой
артиллерии не ослабевал. Напротив, он становился все более плотным.
Одним из ядер оторвало голову лошади Суворова. Войска отступали по
всему фронту.
Заметив, что шлиссербуржцы отступают, генерал-аншеф выхватил свою шпагу, увлекая солдат за собой.
Неподалеку
оказались два турка, державшие в поводу по добычной лошади - своей
кавалерии в десанте не было. Приняв янычар за казаков, русский
полководец окликнул их. Тот час же три десятка турок бросились на него.
Русские
заметили это и поспешили на помощь своему генералу. Раньше всех рядом с
Суворовым оказался гренадер Шлиссельбургского полка Степан Новиков. Он
заколол одного янычара и застрелил другого, спася великого полководца.
Храброго
генерала настигла турецкая картечь. Его ранило в левый бок, чуть пониже
сердца. А.В.Суворов упал и лишился чувств. Через несколько секунд, едва
он пришел в себя, он сразу же вернулся в строй, но атака уже
захлебнулась. Русские, теснимые янычарами, хотя и организованно, но шаг
за шагом отступали к крепости.
Вдруг вражеские суда, обстреливавшие
войска А.Суворова, стали поспешно отходить от косы. Как стало потом
известно, на противника двинулась без единого выстрела галера "Десна".
Турки приняли ее за брандер - корабль, начиненный горючими веществами.
За постыдное бегство командовавший флотом Гассан-бей был впоследствии
казнен.
Но турки были обречены. В дело вступила русская картечь и
без промаха косила толпы врага, а кавалерия рвалась вперед, растаптывая
убитых. Через час часть десанта, что была оттеснена к морю, уже стояла
по пояс в воде. Отовсюду слышались мольбы о пощаде.
И в это время
Суворов получил второе ранение. Пуля пробила ему руку. Наскоро сделав
перевязку, он поскакал к сражавшимся войскам. Почти теряя сознание, он
оставался в строю до окончательной победы.
Бой завершился через
девять часов. Русские опять победили. Из пятитысячного отборного
турецкого войска в живых осталось всего семьсот человек. Суворов писал
князю Г.А.Потемкину:
Ура! Светлейший князь!
У нас шебека 18 пушечная.
Корабль 60 пушечный не палит, - окружен.
Адмиральский 70 пушечный спустил свой флаг
Наши на нем.
Итоги победы.
В
столицах обоих государств известие об исходе сражения под Кинбурном
произвело потрясающее впечатление. Но если в Петербурге ликованию
народа не было предела, то в Константинополе известие о поражении
повлекло за собой публичные казни. Головы одиннадцати военачальников,
обвиненных в разгроме, были выставлены на всеобщее обозрение.
В
честь победы А.В.Суворов провел парад на прибрежной косе, отслужил
обедню и благодарственный молебен. Участники боя поднесли командиру
серебряный крест.
Щедро наградила победителя и императрица
Екатерина. По представлению главнокомандующего Потемкина Суворову был
пожалован высший русский орден Святого Андрея Первозванного.
3.3.2.Фокшанская битва.
Наивреднее неприятелю страшный ему наш штык, которым русские исправнее всех в свете владеют.
А.Суворов.
В
январе 1788 года Австрия, наконец, объявила войну Турции. Однако, желая
прикрыть свою восточную границу, огромная армия Иосифа II раздробилась
на мелкие части от Днестра до Адриатического моря. Левый ее фланг был
под командованием Фридриха-Иосии Кобурга, принца Саксонского.
В 1788
году продолжались активные действия на суше и на море вблизи
Днепро-Бугского лимана и задачей А.В.Суворова оставалась по-прежнему
защита побережья. Блестящей победой русских войск в этом году стало
взятие Очакова.
В следующем году были взяты Бендеры и Аккерман,
назревали крупные полевые сражения. На главные направления действий
Потемкин перевел Александра Васильевича, подчинив ему дивизию, в
которую входили пехотные и казачьи полки, а также 30 орудий полевой
артиллерии.
Турецкие войска под начальством Осман-паши предприняли
энергичное наступление на местечко Фокшаны. Совместно с австрийской
армией, которой командовал принц Кобург - Австрия в то время была
союзницей России, - Суворов должен был отразить натиск неприятеля.
Хорошо
поставленная разведка позволила А.Суворову правильно ориентироваться в
обстановке, знать силы намерения противника, своевременно поддержать
союзников и совместными усилиями разгромить турецкие войска в сражении
при Фокшанах 21 июля 1789 года. Планы турецкого командования были
таковы: переправиться на левый берег Дуная, разбить австрийские войска,
а потом и русские. Узнав о передвижении неприятеля и догадавшись о его
намерениях, вечером 16 июля Александр Суворов с 7-тысячным отрядом
устремился на выручку союзников. Пройдя по бездорожью около 50 верст,
Суворов к вечеру 1-го июля был уже у австрийского лагеря. Столь
быстрого прихода русских войск австрийцы не ожидали. А.Суворов сам
принимает решение о дальнейших действиях и направляет принцу Кобургу
письмо с рядом распоряжений: "Войска выступают в два
часа ночи тремя колоннами; среднюю составляют русские. Неприятеля
атаковать всеми силами, не занимаясь мелкими поисками вправо и влево,
чтобы на заре прибыть к реке Путна, которую и перейти, продолжая атаку".
Ночью
две колонны войск двинулись к Фокшанам. По пути им повстречался большой
турецкий отряд, и завязалась яростная схватка. Турки пытались
атаковать, но были опрокинуты русскими и отступили. Наутро 1 июля 1789
года противники сошлись лицом к лицу. Боевой порядок был продуман
Суворовым в совершенстве. Кавалерия надежно прикрывалась пехотой.
Обеспечивалась круговая оборона, маневренность.
В атаку бросилась
турецкая конница, русские хладнокровно встретили ее огнем в упор, а те
отдельные всадники, которым удавалось прорваться, гибли на штыках.
Войска медленно продвигались вперед, оттесняя турок все дальше и
дальше. Неподалеку находился укрепленный монастырь, в котором засело
несколько сот янычар. Монастырь окружили со всех сторон, и артиллерия
начала жестокий обстрел. Через час ворота и стены были пробиты, пехота
ворвалась в проемы, не давая туркам пощады. Оставляя обозы, неприятель
покинул монастырь.
Рослый принц Кобург бросился обнимать маленького Суворова. Он понимал, кому обязан этим успехом.
За
фокшанскую викторию полководец был награжден бриллиантовым крестом и
звездою к ордену Андрея Первозванного (полученному за Кинбурн), а Иосиф
прислал ему богатую табакерку с алмазами. Кобургу австрийский император
пожаловал орден Марии-Терезии.
3.3.3.Рымник.
Возвышайся, россов слава,
Веселися, наш герой;
Нам труды с тобой - забава,
И победа - каждый бой.
Число мало, но - в устройстве,
И великий генерал…
Как равняться вам в геройстве,
Коль Суворов приказал?
Песня Рымникская.
11 сентября 1789 года Александр Васильевич Суворов одержал еще более крупную победе, одну из тех, что оставили его имя в веках.
В
долине речки Рымник появился великий визирь Гасан-паша со стотысячным
войском. И хотя численность союзных войск едва достигала двадцати пяти
тысяч человек, Суворов отнюдь не пал духом.
Суворов решил обрушиться на голову неприятеля неожиданно. Разработанный план атаки был принят союзниками немедленно.
Ночью
их войска незаметно подошли к турецкому лагерю и ударили с двух сторон.
Когда турки наконец заметили русских солдат, в лагере началась паника.
Никто даже не думал о сопротивлении. Только когда к туркам подоспела
подмога, избиение приостановилось.
А.Суворов быстро перестроил
войска и встретил подкрепление мощным огнем. Более часа длились
непрерывные атаки с двух сторон. Сам великий визирь, собрав всю
конницу, обрушился на австрийский фланг. Принц Кобург, следуя совету
Суворова, отбивался картечью и отражал атаки на штыках.
А.В.Суворов
отдал приказ коннице атаковать. Казаки и гусары бросились на
оторопевших, обезумевших янычар, и тут же подоспела и ударила в штыки
русская пехота.
К четырем часам дня было ясно, что Суворов вновь
разбил турок. Великий визирь пытался остановить свои войска, он
приказал стрелять в отступавших из пушек. Но ничто уже не могло помочь.
Бегущего противника преследовала и добивала кавалерия союзников.
Единственный мост через реку Рымник был загроможден обозами. Турки в
панике бросались в воде, и многие утонули. Только наступившая ночь
спасла их от полного истребления.
Так была разбита огромнейшая,
стотысячная армия, так Александр Васильевич Суворов в очередной раз
доказал свой выдающийся талант полководца. В рапорте Потемкину Суворов
писал: "…По настоящему исчислению пушек турецких и вообще с союзными 80, знамен с ныне отысканными более пятидесяти".
Выбрать награду, достойную победителя, было нелегко. Потемкин советовался с Екатериной II: "Я думаю, что бы ему и не придумаю. Петр Великий графами за ничто жаловал; коли б его с придатком Рымникский?"
Императрица эту мысль одобрила. Александр Васильевич Суворов был
пожалован титулом графа Российской империи со званием Рымникский,
бриллиантовые знаки Андреевского ордена, шпагу, осыпанную бриллиантами,
с надписью "Победителю визиря", и главную награду -
долгожданный орден Святого Георгия первой степени. Суворов был
благодарен Потемкину и не скрывал этого. Он писал его личному секретарю
В.Попову: "Долгий век князю Григорию Александровичу!…Он честный
человек, он добрый человек, он великий человек! Счастье мое за него
умереть". А Екатерине Суворов был безмерно благодарен: "Неограниченными,
неожиданными и незаслуженными мною милосердиями монаршими вашими
Великая Императрица, я теперь паки всякого нововербанный рекрут".
3.3.4."Небо, упавшее на землю…"
Сегодня молиться, завтра учиться, послезавтра - победа или смерть!
А.В.Суворов.
Кампанию
1780 года Россия встретила в сложной обстановке. Англия и Франция
обещали поддержку турецкому султану, убеждая его продолжать войну.
После смерти австрийского императора Иосифа II, союзника России,
Леопольд II заключил сепаратный мир с турками. Неприятель располагал
еще очень значительными силами. Однако во второй половине 1790 года
военное положение России значительно улучшилось. На Черном море Ушаков
разгромил турецкую флотилию, мешавшую русским судам пройти к Дунаю.
Вслед за этим были захвачены турецкие крепости Килия, Тульча, Исакча.
Золотой
страницей в летопись подвигов русской армии под предводительством
А.В.Суворова вошел легендарный штурм неприступной твердыни - крепости
Измаил. Ее высокие стены, 12-метровый по ширине ров, опоясывающий их и
местами на 8-9 метров заполненный водой, Дунай, прикрывавший Измаил с
юга и имевший в этом месте ширину 500 метров, достаточное количество
боеприпасов - все вселяло в турецкие войска уверенность в неуязвимости
крепости. 35-тысячный гарнизон Измаила поддерживался местными жителями.
Во главе обороны стоял один из опытнейших турецких военачальников
сераскир Айдос-Мехмет-паша.
Понимая, что с ходу взять Измаил не
удастся, русские собирали к Измаилу войска. Генерал де Рибас захватил
большой дунайский остров, расположенный напротив крепости и начал
возводить батареи. В конце ноября русские войска окружили крепость, но
штурм не начинался, генерал Гудович медлил. Солдаты устали. К тому же
холодная и сырая осень принесла болезни.
Собравшийся военный совет
решил отказаться от штурма крепости и воротиться на зимние квартиры.
Потемкин еще не знал об этом решении, но был обеспокоен медлительностью
Гудовича.
И к Суворову направился гонец с посланием от князя Потемкина: "Ваше сиятельство, извольте поспешить к Измаилу для принятия всех частей под вашу команду".
Быстро
собравшись - весь багаж генерал-аншефа поместился в небольшой узелок, -
он тронулся в путь в сопровождении казаков. Но конвой двигался слишком
медленно, как казалось А.В.Суворову, и, оставив его, генерал выехал
один к Измаилу, захватив с собой только денщика.
Уже 2 (13) декабря А.В.Суворов рапортовал Г.А.Потемкину о прибытии к Измаилу: "Ордер
вашей светлости от 29-го за №175-м о мероположении. Что до Измаила, я
имел честь получить и о последующем вашей светлости представлю".
Весть
о прибытии Суворова разнеслась в войсках мгновенно и воодушевила всех
(кроме турок! ;-) ). Теперь ни у кого не было сомнений, что до решающей
битвы осталось совсем немного времени.
Несмотря на общий подъем
патриотизма и готовность к сражению, А.В.Суворов прекрасно понимал,
насколько труден будет предстоящий штурм. И даже он не мог предсказать
его исход. Одно он знал точно: грядущую победу надо тщательно готовить.
И
по всему лагерю русских войск закипела работа. Срочно возводились
мощные артиллерийские батареи, войска готовились к десанту, подвозилось
оружие, боеприпасы, продовольствие.
Чтобы наилучшим образом
подготовить войска к штурму вала и удару в штыки. Суворов лично
руководил обучением войск, много беседовал с бойцами и не скрывал
трудностей предстоящего боя.
Перед штурмом А.Суворов послал в
крепость письмо и предложил туркам во избежание напрасного
кровопролития сдаться, дав сутки на размышление.
Турки, уверенные в неприступности крепости, высокомерно ответили: "Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем падет Измаил".
Получив
отказ турецкого командования сдать крепость без боя, Суворов, тщательно
разработавший план штурма, 9 декабря созвал военный совет, на котором
сказал: "Крепость сильна, гарнизон - целая армия, но
ничто не устоит против русского оружия. Мы сильны и уверены в себе…Я
решился овладеть этой крепостью или погибнуть под ее стенами".
В
три пополуночи 11 декабря взвилась сигнальная ракета - войска заняли
исходные для атаки позиции. В половине шестого утра в густом, молочном
тумане колонны двинулись к крепости, соблюдая полную тишину; тотчас же
отплыли и десантные суда де Рибаса. Но вдруг при приближении групп
Павла Потемкина и Александра Самойлова на триста шагов к крепости весь
вал как будто бы загорелся: был открыт адский огонь.
Везувий пламень изрыгает,
Столп огненный во тьме стоит,
Багрово зарево зияет,
Дым черный клубом вверх летит;
Краснеет понт, ревет гром ярый,
Ударом вслед звучат удары;
Дрожит земля, дождь искр течет;
Клокочут реки рдяной лавы;
О, Росс! Таков твой образ славы,
Что зрел над Измаилом свет!
Прежде
других подошла с правого крыла колонна под командованием генерал-майора
Ласси. Под плотным огнем турок солдаты в замешательстве приникли к
земле и кинули лестницы. Секунд майор Неклюдов бросился в глубокий ров,
взобрался с солдатами на вал и, отважно сражаясь, захватил вражескую
батарею. Пуля пробила его руку навылет, еще две пули вошли в левую
ногу. Истекая кровью, Неклюдов продолжал сражаться на бастионе. Еще
одна пуля ударила его в грудь. Он упал, но солдаты уже взяли батарею,
выгнали турок, и над крепостью прогремело мощное русское "ура!". Едва живого Неклюдова, первого, кто достиг стен Измаила, понесли на ружьях в лагерь.
Колонна
под командованием Голенищева-Кутузова, поднявшись наверх, встретила
мощный отряд турок, смяла его, затем отступила… и снова смяла… Сил для
атаки уже больше не было.
А.В.Суворов, зорко следивший за ходом боя, желая подбодрить Кутузова, немедленно отправил к нему посыльного: "Передайте Кутузову, что я назначаю его комендантом Измаила и уже послал в Петербург известие о покорении крепости!"
После
такой поддержки Кутузов взял резервный полк, вновь атаковал неприятеля
и на этот раз окончательно захватил вражеский бастион.
Тяжелое
сражение шло вокруг главного сильно укрепленного каменного бастиона.
Чтобы попасть на него, солдатам приходилось связывать по две лестницы
вместе, ставить их одна на другую, и все это они проделывали под
жесточайшим огнем. Солдаты гибли десятками, но неудержимо продолжали
атаковать. И только вовремя подоспевший резерв помог овладеть главным
бастионом.
Одновременно удар по крепости был нанесен и со стороны
Дуная, где с двадцати судов высадился крупный десант солдат, сразу же
бросившихся в атаку.
К восьми часам утра русские войска заняли
внешние укрепления Измаила. Не допуская передышки и не давая врагу
опомниться, Суворов приказал наступать. Жестокий бой продолжался на
улицах, каждый дом стал маленькой крепостью. Иногда турки переходили в
наступление, но эти контратаки уже не могли помочь им. Через шесть с
половиной часов была одержана совершенная победа. Потери турок были
огромны: более двадцати шести тысяч погибших. Велики были потери и у
русских: погибло четыре тысячи человек, шесть тысяч получили ранения.
Из шестисот пятидесяти офицеров убитых и раненых было четыреста человек
- при штурме офицеры шли вперед.
Русским досталась богатая добыча:
двести шестьдесят пять пушек, триста сорок пять знамен, три тысячи
пудов пороху, около десяти тысяч лошадей. Солдаты поделили между собой
товаров на миллион рублей. Они сорвали с древков множество знамен и
щеголяли, опоясанные ими.
Позже А.В.Суворов говорил: "В Измаиле, кроме иного, делили золото и серебро пригорошнями".
"Победителям досталась чрезвычайная добыча, - писал Потемкин в донесении Екатерине, - но Суворов ни до чего не коснулся".
После взятия Измаила Суворов послал рапорт Потемкину: "Нет
крепче крепости, ни отчаяннее обороны, как Измаил, падшей пред
высочайшим троном ее императорского величества кровопролитным штурмом!
Нижайше поздравляю вашу светлость!"
После победы при Измаиле А.Суворов сказал: "На такой штурм, как измаильский, можно пускаться только один раз в жизни".
Великий
полководец, мечтавший о фельдмаршальском жезле уже много лет,
рассчитывал на справедливость Екатерины II. Тут проявились его
наивность и простодушие, доверчивое отношение к "матушке-царице",
которая "все видит". Его надеждам был нанесен жестокий удар. Нажив себе
злого и все еще могущественного врага - князя Потемкина - боявшегося за
увеличение авторитета А.Суворова, победитель Измаила снова впал в
немилость. Награда была смехотворно ничтожной в сравнении с одержанной
победой. По представлению Потемкина в честь генерал-аншефа выбита была
медаль, и он возведен был в подполковники Преображенского полка.
Назначение почетное, но едва ли не пенсионное: Суворов оказался
одиннадцатым гвардейцем подполковником в ряду других, старых и
заслуженных генералов. Изображение А.В.Суворова на памятной медали
свидетельствовало о двусмысленном к нему отношении императрицы,
предложившей эскиз награды.
Стратегическое использование сильнейшего
удара по Турции, каким явилось взятие Измаила и уничтожение в нем
сильного корпуса, оказалось неполным. Потемкин ввиду позднего времени
года решил не продолжать наступательных действий и расположить войска
на зимние квартиры. Война продолжалась еще более полугода, пока Турция
не признала ее проигранной и заключила выгодный для России Ясский мир.
Однако в числе побед русских войск и флота, приведших к этому
результату, штурму Измаила принадлежит одно из первых мест.
3.3.5.Финляндская ссылка.
...Посреди печальных скал,
Отвыкнув сердцем от похвал
Один, под финским небосклоном,
Он бродит...
А.С.Пушкин.
Вскоре Суворов был вызван в Петербург и после отдыха получил назначение в Финляндию.
Продолжительная
командировка А.В.Суворова в Финляндию для наблюдения за постройкой
укрепления была своего рода опалой, вызванная неприятным столкновением
его с всесильным Потемкиным.
Суворов говорил: "Мне лучше две - три тысячи человек в поле, чем двадцать - тридцать в гарнизоне".
Прибыв
на место, Александр Суворов сразу же принялся за порученное дело. Он
объехал крепости и отдаленные посты, осмотрел укрепления, казармы,
артиллерию, склады, госпитали, составил подробный план инженерных
мероприятий на случай войны со Швецией.
Суворов составил и велел
довести до солдат и офицеров обязательные для всех правила, которые
предусматривали все мелочи армейской гигиены.
Но больше всего сил и
времени отнимали многочисленные строительные работы. Суворов, как
когда-то на Кубани, сам выбирал место для новых укреплений, занимался
поисками сырья. В солдатской куртке, без знаков отличия, зимой в
санках, летом на таратайке разъезжал он по всей Финляндии. Однако все
это ему не нравилось: "Баталия мне лучше, чем лопата кирпича", - безустанно твердил полководец.
Результаты
его трудов оказались важными для русских воинов, которым пришлось
сражаться здесь в начале XIX века - в последней русско-турецкой войне.
10
ноября 1792 года финляндская ссылка Суворова кончилась. Рескриптом
императрицы Екатерины, от 10 ноября, под начальство Александра
Васильевича отдавались войска в Екатеринославской губернии, в Крыму и
во вновь присоединенных землях к Российской империи в результате войны
1787 - 1791 годов, и приказано немедленно приводить в исполнение по
проектам инженер-майора де Волана укрепление границ.
|
